Terje Haakonsen

Стиль жизни Terje, сформировавшийся в последнее время включает в себя много упражнений, здоровой пищи, новых обязанностей и мало вечеринок. Одна из таких обязанностей - его сын, которому Terje уделяет уйму времени, оказывая положительное влияние. Он сфокусировался на том, чтобы быть хорошим отцом. Terje не понимает, почему людям так интересна его личная жизнь. “Куда я пропал? Никуда. Я продолжаю делать повседневные вещи.” И он не воспринимает разницу между тем, что он делает при направленных на него камерах и тем, что недоступно средствам массовой информации. Он отказывается признавать, что слава и постоянное внимание людей оказывают на него какое-либо влияние. “Это их личные проблемы.“

Не важно, признает ли Terje свой вклад в сноубординг, или нет, но то, что никто не внес столько в сноубординг за последние восемь лет, сколько внес Terje, является всем известным фактом. Именно он был тем шестнадцатилетним пареньком, обкатывавшим лучших райдеров Штатов в пайпе. Это было в начале 90-х, когда все считали, что европейцы катаются исключительно в жестких ботинках на карвинговых досках, а Скандинавия считалась местом, где все время было темно. На скольких про оказал влияние Terje? Не знаю точного числа, но на многих.

То ты делал в последнее время?
Что ты имеешь в виду, в последнее время?

В последний год, сезон.
Ну, я катался, заботился о ребенке, читал, готовил, убирался, много говорил по телефону - вел обыкновенную жизнь. Я могу еще много чего добавить. Я менял пеленки, играл в футбол, путешествовал.

Люди интересуются, потому что ты катался намного меньше, чем раньше.
У меня было очень много других дел помимо сноубординга. У меня была повреждена пятка, также я испытывал некоторые проблемы с икрами, но сейчас все позади. В этом году я не буду много кататься, поскольку для меня очень важно быть рядом с моим ребенком.

Отцовство изменило тебя, является ли оно для тебя сейчас это самой важной вещью?
Конечно ребенок важнее сноубординга. К сноубордингу можно всегда вернуться, но моему сыну никогда больше не будет двух лет. Мне нравится отдохнуть от сноубординга и поделать другие вещи.

У тебя есть еще какие-нибудь интересы?
Да, я хотел бы научиться лучше готовить. Я также хочу тренировать детскую футбольную команду.

Ты когда-нибудь задумывался о тренировке маленьких сноубордистов?
Что будет, то будет, но я буду готов. Скорее не тренировать, а направлять.

Как ты справляешься со всеми обязанностями: ты высоко котируемый про, ты постоянно путешествуешь и воспитываешь ребенка?
Я вырос в достаточно сложных условиях. К тому же у меня много друзей, готовых мне помочь, да и мама KeKane’а (сын) всегда рядом.

Помог ли возврат к более простому стилю жизни немного отложить стресс??
Да, жизнь становиться намного проще, когда не надо постоянно путешествовать, когда ты можешь оставаться на одном месте в течение трех - четырех недель. Мне это очень помогает.

Какой максимальный промежуток времени за последние пять лет ты провел на одном месте?
Я думаю, я был несколько месяцев в Норвегии… Да, два месяца в Норвегии.

Сколько времени ты обычно остаешься на одном месте?
Я всегда стараюсь пробыть, по крайней мере, неделю, но иногда получается четыре или пять дней. А иногда всего пара дней.

Что ты считаешь своим домом?
Если я еду домой, значит, я еду к своим родителям в Норвегию. Это настоящий дом. Но обычно я еду в Осло или Калифорнию.

Т.е. ты не ощущаешь сам по себе Осло своим домом, только дом, в котором живут твои родители?
Да. Дом - это где живут мои родители. Место, где я живу тоже является домом, но в другом смысле этого слова.

Как на тебя влияет то, что люди одеваются как ты и следят за всем, что ты делаешь?
Никак. Я об этом не думаю. Есть много сноубордистов, за которыми следят люди. Я просто один из них. Я не считаю себя кем-то особенным. Кому-то нравится этот парень, кому-то тот.

Ты говоришь так, как будто тебя это не касается, но ты действительно повлиял на целое поколение райдеров.
Не знаю. Когда люди подходят ко мне и говорят, что им нравится, как я катаюсь, я высоко это ценю. Когда люди следят за тем, как я выступаю, я очень высоко это ценю. Но я не думаю, что повлиял на такое уж большое количество людей.

Какие вопросы задают тебе чаще всего?
Меня очень часто спрашивают, собираюсь ли я еще выступать? Даже если я выступаю всего на пяти, или даже двух соревнованиях, я все равно собираюсь продолжать. Я перестал считать очки. Чего я хочу больше, кататься или подсчитывать очки? 94-ый год был последним, в котором я гнался за очками. Я выберу пару соревнований, тех которые подходят мне больше всего.

Т.е. ты будешь выступать только на соревнованиях с главным призом в 100,000$?
Это заманчивое предложение. (Смеется)

Есть ли у тебя какие-либо планы касательно соревнований этого сезона? Boardercross, например?
Соревнования - это значимая часть сноубординга. Но, слава богу, они не являются единственной его частью. Мне нравится участвовать в соревнованиях, приносящих удовольствие. Мне нравится играть в пинг-понг или в PlayStation на пару с кем-нибудь.
Но сейчас очень сложно найти соревнования, которые были бы хорошо организованы. Существует много организаций, и мне совсем не хочется появляться на соревнованиях, где я могу с легкостью получить травму. Например, неправильный пайп или настолько простая трасса боардкросса, что любой может пройти ее без торможения, или такая, где первый стартовавший автоматически будет победителем.
Мне нравится боардкросс и пайп, я думаю, в будущем я буду выступать именно в этих дисциплинах. Я надеюсь на очень большие перемены в сноубординге, на изменение организации соревнований.

Какие именно изменения ты ожидаешь?
Райдеры сильно раскиданы по миру: Европа, Штаты, Южное полушарие. В этом году я и Daniel Franck собираемся поговорить с райдерами на соревнованиях и сделать единые правила, такие как единые размеры пайпа, например. Мы уже проводили опросы, и я знаю людей, которые хотели бы выступать в более больших пайпах.
Я еду на U.S. Open и прошу Burton сделать пайп побольше, но они не могут. Они организуют соревнования на протяжении семнадцати лет и до сих пор не могут сделать нормальный пайп. Он подошел бы для агрессива, но на доске ты не сможешь показать в нем все на что способен, т.е. не сможешь показать зрителям более крутые трюки.

Может райдеры нуждаются в увеличении пайпа потому, что уровень сноубординга в целом повысился?
Нет, просто в более большом пайпе будет меньше травм и райдеры смогут лучше проявить себя.

Что ты думаешь о X-Games, Gravity Games и том, как соревнования освещаются по телевидению?
Я был на X-Games в прошлом году. Идея охватить все экстремальные виды спорта сама по себе очень хороша, но организаторы не могут устроить все как надо. Они не заботятся о том, чтобы нанять разбирающихся людей. Я участвовал в боардкроссе, и упал, повредив пятку. Погода была плохой, но они продолжали соревнования, потому что хотели отснять весь материал во время. Я не понимаю этого. Если тебе действительно важен сам спорт, то ты постараешься организовать все наилучшим образом.

Ты можешь вспомнить последние соревнования с хорошей организацией?
1997 год, в Are (Швеция). Все было организовано довольно хорошо. Пайп был хорошим, а главный организатор был в постоянном контакте с райдерами, это очень помогало.

Многие люди, получившие травмы считают, что больше не смогут выступать на прежнем уровне, как ты к этому относишься?
Единственное, что меня беспокоит, это то что я не могу кататься столько, сколько мог бы. И должен быть более осторожным, чем раньше.

Каким достижением в своей карьере ты больше всего гордишься?
Есть несколько вещей, которыми я горжусь. Я был счастлив, когда выиграл первый Чемпионат Мира в семнадцать лет, в Ischgl (Австрия) в 1992 году. Brushie и Palmer были соответственно вторым и третьим. Я был настолько счастлив, что не помню обратный спуск на подъемнике. Я и до этого выигрывал соревнования, и хорошо выступал, но до этого момента никто не побеждал у Американских райдеров. Я был самым молодым там, на два или три года моложе остальных.

Когда ты почувствовал большую удовлетворенность в следующий раз?
В сноубординге? Наверное, когда мы закончили работу над видео “Subjekt”, которое получилось довольно неплохим. В тот год я очень много путешествовал.

А в жизни?
Не знаю. Я очень горжусь своей мамой. У нее была очень сложная жизнь.

Она была сложной из-за тебя?
Нет из-за всех нас, из-за всех детей. Мы доставляли очень много хлопот. Она была очень хорошей матерью, с ней можно было посоветоваться по любому поводу. Обсуждать такие вещи, о которых мы никогда не говорили с отцом.

Что ты вносишь в понятие идеальной женщины?
Я думаю самое главное, чтобы она излучала свет. Она должна быть способна делать и говорить, что ей хочется, не вступая в конфликт с самой собой. Мне нравятся девушки, которые не курят, не едят все попало, не используют косметику каждый день.

Если бы ты мог быть супер-героем, кем бы ты был?
Мне всегда нравился супермен, но не нравился Clark Kent. Мой старший брат покупал все Marvel’овские комиксы. Мы были без ума от спайдермена. Ты видел его жену? Это что-то!!

Если бы у тебя была возможность поговорить с какой-нибудь исторической личностью? Кто бы это был?
Я слышал о таком человеке, как Иисус. Я думаю, было бы неплохо с ним поболтать.

С кем тебе нравиться кататься?
В последнее время, я ни с кем не катался. (Смеется) Поэтому сложно сказать.

Есть ли кто-то воодушевляющий тебя сейчас?
Все, кто старше меня и находятся в более лучшей форме. Они меня воодушевляют. (Смеется) Таких много.

Как выглядит мир твоими глазами?
Мир сноубординга выглядит как повсеместный хаос. Все плывут по течению, но никто не знает к чему стремиться.

А мир вообще?
Я не думал об этом. Я думаю все очень сильно загрязниться, если ничего не будет предпринято. Я смотрю на океан, как на легкие планеты. И он умирает. Рыба становится заразной, а вода грязной. Такое чувство, как будто Земля курит большую сигару и веселится.

Есть ли тебя какие-нибудь цели, что-нибудь чего ты еще не сделал, но очень хочешь?
Да, раньше я хотел научиться этому или тому трюку. Но это прошло. Все зависит от того, как чувствует себя мое тело. Если я не могу сделать что-то так, как я себе это представляю, не беда. Может быть, когда я опять наберу оптимальную форму, я изменю свое отношение. Есть пара трюков, которые я бы хотел выучить. Я не знаю, никакого конкретного соревнования, которое я бы хотел выйграть.

Поговорим о серфинге.
Я не хочу о нем говорить. Сноубордист не должен им заниматься. Если ты переусердствуешь с серфингом, то твои ноги станут слабее, а руки сильнее. Т.е. центр тяжести сместиться, а это не очень хорошо.

Хорошо, а что ты можешь сказать о футболе? Ты довольно много в него играл.
Да, в последнее время я играю меньше.

Чего ты больше всего боишься?
Больше всего я боюсь стать настолько хрупким, что не смогу заниматься активными видами спорта.

Хрупким в душе или в теле?
Скорее в теле. Если я не смогу пойти и поиграть в футбол, или покататься на доске, т.е. достигну того момента, когда я не могу быть в игре. Когда я занимаюсь спортом, я полностью погружаюсь в него, и для меня больше ничего не существует.

Все чего ты еще не добился, было ограничено твоими физическими возможностями. Что бы ты хотел еще сделать, когда восстановишь форму?
Я должен быть готов к моменту, когда я буду в хорошей форме. Я не люблю оттачивать трюки, т.е. делать один и тот же трюк помногу раз. Но даже если пайп маленький, я все равно буду получать удовольствие от катания в нем. Конечно, я не буду полностью выкладываться, как в большом пайпе. Я буду делать слайды, хэндпланты, трюки такого рода.

Т.е. именно поэтому ты отвел столько времени на восстановление, для того чтобы достигнуть большего?
Да, я должен полностью восстановиться, чтобы быть в игре.

Как твои спонсоры относятся к этому?
Нормально. Я думаю, что мне придется сказать одному из спонсоров, что я не смогу делать то, что они хотят. Но это они должны решать, продолжать наши отношения или нет. Но в Burton’е меня всегда понимали. Конечно, я не должен ощущать их поддержку так, как если бы я выступал. Но, я не собираюсь пропадать на года. Всего лишь на несколько месяцев.

Т.е. ты никуда не пропадешь?
Да, никуда не пропаду.

Цитаты:

Richard Woolcott (компания Volcom): “Я никогда не забуду то, как я встретил Terje в первый раз. Все началось с того, что Bryan Iguchi периодически звонил мне и просил выслать одежду для ребят, снимающих фильм “Road Kill”. Я помню, что он говорил о каком-то пареньке из Норвегии, который нереально зажигал, и которому очень нравилась наша продукция. Когда фильм вышел, я ничего о Terje не слышал. Но он меня заинтриговал, и я должен был его увидеть.

В следующем году я разговаривал с ним несколько раз по телефону, мы болтали и сноубординге и жизни вообще. В то время я снимал “Alive We Ride”, который должен был выйти в 93 году. Последним местом съемок был курорт Mt. Hood. Будучи там я узнал, что Terje тоже в городе. Я оправился на поиски, и нашел его в офисе Burton’а. Было очень туманное утро моего последнего дня съемок. Я улетал после обеда. Я спросил у Terje, не хочет ли он посниматься для фильма. Он был не против, но все зависело от погоды. Я очень нервничал, поскольку Terje практически меня не знал, а я не был известным режиссером. Около полудня туман рассеялся и Terje появился как ниоткуда. Мы сразу отправились на съемки. Мы снимали около двух часов, и я просто не мог поверить в увиденное. Все было просто потрясающе. Я не успел опомнится, как был уже в самолете с вещами и отснятым материалом. Это был один из самых запомнившихся мне дней моей жизни.”

Daniel Franck: “Есть два типа людей: хорошие люди и ублюдки. Terje хороший человек. Он научил меня не воспринимать вещи близко к сердцу, быть целеустремленным и наслаждаться жизнью. Сноубординг является только одним из его талантов, но он является самым большим. Он привез меня Америку. Он познакомил меня со многими хорошими людьми и открыл мне совершенно незнакомый мир, я ему очень благодарен. Terje отличный парень, и я надеюсь вскоре снова увидеть его на доске.”

Jake Burton: “Terje в одиночку повысил уровень сноубординга в целом. До Terje у каждого из нас было определенное понятие о том, что представляет из собой сноубординг. От про до новичков, мы все постепенно совершенствовали, но появился Terje, и все стало радикально меняться. Он заново определил слово “техника”, он заново определил слово “высота”, он заново определил слово “стиль”. Но самое невероятное заключается в том, что он сделал все это одновременно.

Сложно объяснить его талант. Самый лучший способ это сделать - рассказать о тех невероятных вещах, которые он сделал. Например, он появился на U.S. Open Banked Slalom, ехал без тренировочного заезда, последним (по разбитой трассе) и показал второе время. Или ехал весь квалификационный заезд на Mt. Baker Banked Slalom в Fakie. Обычный сноубордист не может даже подумать о таких вещах. Этот парень просто рулит!”

Reto Lamm: “Уже на протяжении пяти лет Terje представляет собой сердце сноубодинга. За это время он сделал для спорта больше, чем кто-либо другой. Он может показаться загадочным тем, кто его не знает, но он является одним из самых уважаемых людей в сноубординге. Будучи самим собой, он показывает всем райдерам, как наслаждаться жизнью, показывает, что она состоит не только из сноубординга.

Terje сильно верит в то, чем занимается, и полностью отдается увлечению. За последние несколько лет он стал хорошим серфером, он отлично играет в футбол. Если бы он выбрал своим основным спортом футбол, то наверняка бы играл сейчас против Ronaldo. Он очень талантлив, он отличный парень и хороший друг. Я уважаю его за все, что он делает.”

Интервью брал Jon Foster для журнала Transworld Snowboarding.
funk